А. А. Ванееву
Река времен в своем стремленьи...
Г. Р. Державин
Река времен былого полноводья
Вмещала окрыленные суда.
Трещали сходни, хлопали поводья,
И между бревен пенилась вода,
Покуда быстротечные года
Не обнажили донные угодья,
Где спутанные цепи и ободья
Оставлены до Страшного суда.
Забвенье, уносящее по крохам
Реальность, завершившимся эпохам
Назначило безмолвствовать на дне
Затем, чтобы оттертое от ила
Былое из грядущего явило
Себя в непреходящей новизне.
К ночной Тверце спускается гитара,
Где, выводком камней окружена,
Сверкает, наподобье самовара,
Водою отраженная луна.
Висящая над городом, она
Вращается от облачного пара,
Сгустившуюся просеку бульвара
Венчая, как в былые времена.
Как чаша, переполненные дали.
Невнятный силуэт на пьедестале.
К вазону прислоненная скамья.
И ветер мимолетным погруженьем
В листву, что отзывается движеньем,
Тревожит остановку бытия.
Над городом возносят купола
Живые усыпальницы былого,
Являя рукотворные дела
Уездного поэта-острослова.
И в зелени наследного села
Ротонда мавзолея родового
Изяществом доныне славит Львова,
Чей прах она когда-то приняла.
Величественность склонов и дубрав
Для вечности своей облюбовав,
Он стены возводил в неутолимом
Желаньи новоторжские края
Поставить в край земного бытия,
Украсив их пригрезившимся Римом.
(Клуб им. Парижской коммуны)
На тракте возвышающийся дом,
Пестрея деревенским гобеленом,
Проезжих просветителей с трудом
Вмещал на островке отдохновенном,
Где лишь воспоминание о том
Назначено хранить недвижным стенам
Реальностью, гонимой чередом
Вещей к необратимым переменам.
И клуб с киноафишей у крыльца,
Как Янус, обращает два лица,
Являющих живую быстротечность
Раздвоенных времен, в ночную тьму
Провинции к единству своему,
Открытому в двоящуюся вечность.
На досуге отобедай
У Пожарского в Торжке.
Жареных котлет отведай
И отправься налегке.
А. С. Пушкин
Отведав у Пожарского котлет
И с легкостью умчавшись в неизвестность,
Оставшийся в провинции поэт
Пожизненно оглядывает местность.
Фанерою восполнив бестелесность,
Он молча декламирует куплет,
Который приобрел с теченьем лет
На камне золотую полновесность.
Среди грузовиков и "жигулей"
На стыке закоулков и полей
Присутствуя в пространстве неустанном,
На смертном островке у тех, кто жив,
Фанерную реальность одолжив,
Он вечность возвещает горожанам.
В мгновении, до вечности продленном,
Лаура новоторжских берегов
Блуждает по раскинувшимся склонам
И залам вековых особняков.
Атласное шуршание шагов
Она передала столетним кленам,
Являясь на погосте, окрыленном
Краями неподвижных облаков.
Прославившийся промельк озаренья,
Блаженства, торжества, боготворенья
Рассыпался в объятиях корней.
И, в вечность прорастая из гранита,
Надежде воскресения открыта
Живая завершенность давних дней.
На семи холмах
Соборы-ателье, соборы-склады.
Фанеры краеведческий размах
И зеленью подбитые фасады.
Гнилые завитушки на домах.
И Пушкин у кювета автострады,
Пока не потеряется впотьмах,
Бросает провожающие взгляды.
Под шелест осыпающихся крон
Хозяйка остановленных времен —
Проходит завершенность изменений.
И семь холмов легли к ее стопам,
Подобные увязанным снопам,
На позднем островке ее владений.
1983