СТИХИ О ПРОВИНЦИИ

А. А. Ванееву

Река времен в своем стремленьи...
Г. Р. Державин

I. ТВЕРЦА

Река времен былого полноводья
Вмещала окрыленные суда.
Трещали сходни, хлопали поводья,
И между бревен пенилась вода,

Покуда быстротечные года
Не обнажили донные угодья,
Где спутанные цепи и ободья
Оставлены до Страшного суда.

Забвенье, уносящее по крохам
Реальность, завершившимся эпохам
Назначило безмолвствовать на дне

Затем, чтобы оттертое от ила
Былое из грядущего явило
Себя в непреходящей новизне.

II. ТОРЖОК

К ночной Тверце спускается гитара,
Где, выводком камней окружена,
Сверкает, наподобье самовара,
Водою отраженная луна. 

Висящая над городом, она
Вращается от облачного пара,
Сгустившуюся просеку бульвара
Венчая, как в былые времена.

Как чаша, переполненные дали.
Невнятный силуэт на пьедестале.
К вазону прислоненная скамья.

И ветер мимолетным погруженьем
В листву, что отзывается движеньем,
Тревожит остановку бытия.

III. Н. А. ЛЬВОВ

Над городом возносят купола
Живые усыпальницы былого,
Являя рукотворные дела
Уездного поэта-острослова.

И в зелени наследного села
Ротонда мавзолея родового
Изяществом доныне славит Львова,
Чей прах она когда-то приняла.

Величественность склонов и дубрав
Для вечности своей облюбовав,
Он стены возводил в неутолимом 

Желаньи новоторжские края
Поставить в край земного бытия,
Украсив их пригрезившимся Римом.

IV. ГОСТИНИЦА ПОЖАРСКОГО

(Клуб им. Парижской коммуны)

На тракте возвышающийся дом,
Пестрея деревенским гобеленом,
Проезжих просветителей с трудом
Вмещал на островке отдохновенном,
Где лишь воспоминание о том
Назначено хранить недвижным стенам
Реальностью, гонимой чередом
Вещей к необратимым переменам.

И клуб с киноафишей у крыльца,
Как Янус, обращает два лица,
Являющих живую быстротечность 

Раздвоенных времен, в ночную тьму
Провинции к единству своему,
Открытому в двоящуюся вечность. 

V. ПУШКИН

На досуге отобедай
У Пожарского в Торжке.
Жареных котлет отведай
И отправься налегке.

А. С. Пушкин

Отведав у Пожарского котлет
И с легкостью умчавшись в неизвестность,
Оставшийся в провинции поэт
Пожизненно оглядывает местность. 

Фанерою восполнив бестелесность,
Он молча декламирует куплет,
Который приобрел с теченьем лет
На камне золотую полновесность.

Среди грузовиков и "жигулей"
На стыке закоулков и полей
Присутствуя в пространстве неустанном, 

На смертном островке у тех, кто жив,
Фанерную реальность одолжив,
Он вечность возвещает горожанам. 

VI. А. П. КЕРН

В мгновении, до вечности продленном,
Лаура новоторжских берегов
Блуждает по раскинувшимся склонам
И залам вековых особняков.

Атласное шуршание шагов
Она передала столетним кленам,
Являясь на погосте, окрыленном
Краями неподвижных облаков.

Прославившийся промельк озаренья,
Блаженства, торжества, боготворенья
Рассыпался в объятиях корней.

И, в вечность прорастая из гранита,
Надежде воскресения открыта
Живая завершенность давних дней.

VII. ТОРЖОК

На семи холмах
Соборы-ателье, соборы-склады.
Фанеры краеведческий размах
И зеленью подбитые фасады.

Гнилые завитушки на домах.
И Пушкин у кювета автострады,
Пока не потеряется впотьмах,
Бросает провожающие взгляды.

Под шелест осыпающихся крон
Хозяйка остановленных времен —
Проходит завершенность изменений.

И семь холмов легли к ее стопам,
Подобные увязанным снопам,
На позднем островке ее владений.

1983