 
                     
                И будет амбар твой без двери и крыши,
  От дома останется кучка золы,
  И зернышка там, где ломились столы,
  Не выищут мыши.
Рассыпешься легче трухлявого пня,
  Истлеешь, как платье, побитое молью,
  За то, что кичился, народ мой казня
  Неслыханною болью;
За дверь, что жестоко ты запер, когда
  Ребенок, спасаясь, протягивал руки,
  За то, что смеялся над голосом муки,
  Над мукой стыда.
Твой дух испарится, как сырость от ветра,
  И медленно сила твоя изойдет,
  И сгинешь, отброшен, как выжатый плод.
  И будет народ мой
Тебя провожать в молчаливой печали,
  Как прежде - подобных тебе,
  И бремя влача, что с твоим не сравнится,
  Идти и идти.
Весна 1915
 
                