ДЕРЕВО

Я, дерево в теплице усмотрев,
Не утруждался выбором дерев.
Собой оранжерейную рутину
Оно затмило. Лишь его хотел
Я в край угла. И данный мне надел
Им оживился, вставшим в середину.

Из центра мной исполненной земли
Его воскрылья в небеса вросли,
Плодонося в любую пору года
То облаком, то солнцем, то луной,
То ягодами звезд (одна к одной),
То обжигал лазурным соком зной,
То розовой мерцало пеленой
(В согласье с краем дня и стороной)
Цветение заката и восхода.

Залетных небожителей приют,
Что в кроне отдыхают иль снуют,
Врачуя звоном, цокотом и свистом, –
Таило мурашиные миры
То дерево средь горных троп коры
Иль виделось само крылом горы,
Размахом осенив зеленолистым.

А снизу в глубь и в даль земли продлив
Размах корней, могло вбирать полив
На всем пространстве, став, где ни копните,
Его оплотом – сдвинуться не даст –
Лопата задевала, тронув пласт,
Узлы корней, их жилы или нити.

Каким бы ни являл себя в окне,
Ни открывался зрению извне
Живой простор взирающему мне,
В нем дерево, откуда ни гляди вы –
То позади, то – призма или ось.
Мир виделся вокруг него иль сквозь,
Иль с деревом в начале перспективы.

От ближних слышал о клочке моем, –
«По дереву надел твой узнаем,
Которое над крышей свод воздело».
Им возвышался мир моей земли,
И знал я, от него бродя вдали,
Где центр обетованного надела.

Пока сосед, однажды навестив,
Мне не сказал, – «Не вижу перспектив.
Представьте лишь себе, на том же месте
Плодовое бы дерево росло.
Вы ценам существующим назло
С ним процветать могли бы, друг мой. Взвесьте».

И разум мой, к фантазиям готов,
На том же месте в россыпях плодов
То дерево узрел. Роились осы

И мглы сластолюбивой мошкары.
Ходы червей зияли из коры,
Внизу валялись паданки, пестры.
Сулили процветание дары,
Зовя решить насущные вопросы.

Я должен был отвадить грызунов,
Чтоб не вредили твердости основ
Владенья. Уничтожить насекомых.
Увы, плодились первые быстрей,
Чем мерли, множа вредных мне зверей,
Вторые вились вновь, проспавшись в комах.

Вообразив награду за труды,
Корзин с плодами видел я ряды,
Торгуя в окружении орды,
Из брутто возрастал мечтами в нетто,
Плод процветанья явственно жуя,
Я познавал, где кесаря – моя,
Где Бога подоходная монета.

Борясь со злом, растил плоды добра,
К которым вновь слеталась мошкара,
Сползались черви и сбегались зубы.
В ветвях обилье не перевелось,
Но дерево, плодясь, являло ось,
Вокруг которой грызлись плодолюбы.

На дереве плоды вообразя,
Я понимал, что их сберечь нельзя,
Хоть огради стеной иль ядом сбрызни.
И возмечтав о дереве другом,

От этого рванул бы я бегом,
С кем тщился процветать в бореньях жизни.

И я сказал ему, – в твоем плоде,
Манящем глаз и вкус дразнящем, где
Живая польза? Мертвая коряга,
Бесплодно ты. Испепелись огнем!
Но нечему сжигаться было в нем –
Лишь наважденью, застящему благо.

21-22 марта 2002 г.